Тех, кто успел ухватиться за вишенку на многослойном торте авангарда, ждет много интересного - эти сладкие взгляды непонимания не спутать ни с чем. Но посыпать солью открытые раны общественности наши герои не немерены, они лишь предпочитают готовить на кухне, в которой всегда есть место для нового блюда в меню. Главное правило - подавать горячим и не делиться ни с кем. Стоит попробовать!

«Если приподнять завесу, то становится весьма очевидно, что я родился в 1989 году в Крыму. В моей семье все люди добрые и к моей творческой деятельности всегда относились с сочувствием. Никто мне не мешал, поэтому я стал художником.
В татуировке я оказался совершенно случайно и поначалу занимался этим крайне бессознательно, а когда понял, что все свои хулиганства можно воплощать не только на бумаге, но и на человеческой коже, то стал относиться к этому занятию как к полноценному виду искусства. Поле для экспериментов расширилось.

Для меня приемлемо относиться к авангарду в искусстве, как к эксперименту и попыткам найти новые формы и решения, хотя это далеко не полное определение этого явления. Татуировка - это форма искусства, поэтому неудивительно, что и здесь находятся люди, которые стремятся к радикальному обновлению художественных методов и поиску новых необычных форм произведения.

Термин «авангард» - это ярлык, прикрепляемый к любому виду искусства, которое обладает «антитрадиционной формой». Возможно, это происходит из-за того, что до сих пор не существует теории авангарда, а может потому, что стало удобно взять и назвать что-то новое и нешаблонное «авангардным», этот термин значительно опошлился. А попытки в татуировке уйти от классических стилей - иногда просто желание разнообразить свою деятельность, чтобы выделяться среди других мастеров.

Для меня авангардная татуировка - это не хаос и не порядок, и не специфическая визуальная эстетика, и не принципиальный разрыв устоявшихся традиций в искусстве. Прежде всего это стремление к свободному выражению чувств и ответственность перед самим собой за искажение этих самых чувств. Такое творчество это бескорыстная психическая потребность.

Я не думаю, что все люди из ряда авангардных татуировщиков противопоставляют себя другим мастерам и считают свою деятельность «бунтом» против шаблонных татуировок. Проблема востребованности авторской татуировки - это больше вопрос тату-культуры в целом, а не задача отдельно взятого авангардного направления.»

«На мой взгляд, Илья Жарков является не только очевидным представителем авангардного течения в татуировке, но, что еще важнее лично для меня, и полновесным, целостным художником. Его работы отвечают всем принципиальным категориям, помогающим декодировать по сути любой вид творчества. Наряду с уникальным визуальным «языком», имеющим массивные корни в сюрреалистических и модернистских жанрах, интеллектуальный «продукт» Жаркова имеет стройный лейтмотив. Художник не только применяет свою философию при создании татуировок и живописных полотен, но и развивает ее со временем, сознательно не желая останавливаться на достигнутом.

Символы и визуальное своеобразие имеют четкие характеристики, при этом крайне податливы изменениями, в зависимости от обозначенных творческих задач. За каждым, даже самым очевидным символом, в творчестве Ильи всегда стоят авторский образ мысли, восприятие художественной эстетики и четко сформулированный контекст. По широте и продуманности всего спектра работ художника, можно с легкостью судить, насколько глубоки знания исполнителя и специфична его мотивации к работе.

На мой скромный взгляд, Илья Жарков уже внес значительный вклад в российскую индустрию татуировки, о реальных масштабах которого, можно будет судить только со временем. Его работы неуместно «приравнивать» к искусству, так как, по моему личному мнению, они являются квинтэссенцией его - авангардный татуировщик, по большому счету, не сильно отличается от традиционного в аспектах лояльности конкретной идее и упорного труда. Художник последовательно представляет зрителям собственные интерпретации не только персонажей и образов, но и целых явлений, фактически, заставляя зрителя исследовать и подвергать анализу методы восприятия как жизни, так и визуального творчества в целом. Лично я моментально считываю гигантское количество времени, интеллектуальных сил и философских изыскания, вложенных Жарковым в формулирование своего метода коммуникации с миром, невербального наречия, действительно не имеющего никаких прямых аналогов в индустрии авангардной российской татуировки.»

Несомненно, каждая работа Ильи Жаркова сливается в общее полотно уникального видения, которое даже опытный зритель вряд ли сможет однозначно охарактеризовать. Творчество этого мастера имеет острое послевкусие, которое еще долго напоминает о себе. Так или иначе, Илья дает каждому возможность пробовать нечто абсолютно новое, никогда не забывая о том, что авторская авангардная кухня придется по вкусу далеко не всем. Но те, кто ценят нестандартный подход к приготовлению пищи и не ограничивают себя скучной книгой рецептов, определенно попросят добавки.

В авангардной татуировке каждый новый гость так или иначе становится совладельцем ресторана авторской кухни и сам выбирает, из чего будет приготовлен десерт. Почему бы не добавить в него немного специй? Да, так нам нравится гораздо больше, такого вы точно нигде не пробовали.
Эти ребята не боятся переборщить с пропорциями и готовы рассказать вам, что происходит на их разделочной доске, когда никто не видит. Обещаем, будет интересно.

«Поскольку мне всегда было интересно изучать искусство и любые его проявления в социуме, мне хотелось, чтобы в моей жизни оно существовало не только в виде картинок в интернете или экспонатов на выставках, но и в виде регулярной творческой практики. Сначала я просто рисовала «как придется», потом стала изучать разнообразные авторские стилистики, новые техники, а потом и этого стало мало, в моих скетчбуках появились абсурдные коллажи, а в свободное время я ходила в музеи и смотрела в сети видеоарт. В общем, в итоге все дошло до того, что искусство стало появляться и на моей коже.

Татуировка на данном этапе мной воспринимается почти так же, как современная живопись или скульптура, она эволюционирует сходным с ними образом, а значит каждый художник может создать что-то уникальное, не ограничивая себя какими-либо «канонами».

Я чувствую себя своеобразным коллекционером, мне нравится видеть на себе что-то редкое, особенное, выходящее за рамки общепринятых стандартов и шаблонов. Возможно, немалое влияние тут оказывает фактор элитарности. То есть когда я думаю над новой татуировкой, я скорее выберу тот эскиз, увидев который случайный человек скажет «че?». Мне нравится эпатаж и радикализм, и я очень рада, что сейчас тату культура постепенно открывает себя для всяческие ранее не приемлемые эксперименты.

Татуировку, по моему мнению, стоит воспринимать в контексте современности и отчасти как элемент имиджа, отражающий то, каким человек сам себя видит и чувствует, поэтому рисунок на теле вовсе не обязан соответствовать ожиданиям общества и вызывать исключительно положительную реакцию у окружающих. Сама я придерживаюсь именно такой идеологии, и пусть периодически приходится претерпевать в свой адрес бурный поток негатива, я понимаю, что знала, на что иду, и потому не жалею о выборе, сделанном в пользу авангардной татуировки.»

«Первая татуировка появилась на моем теле в 15 лет, это была большая кривая пентаграмма, этакий протест, в то время я была самой модной в своей школе. До 2016 года все тату имели сакральный смысл, отражали эмоции и воспоминания, места нанесения выбирались хаотично, но все меняется, и моя кустарная живопись была вытеснена настоящими произведениями искусства.

После знакомства с работами Ильи Жаркова я просто не смогла пройти мимо, зацепила эта стилистика. Прочитала в интернете, что данное направление называется арт-брют, он сопоставим с авангардом в живописи. Каждая татуировка индивидуальна, это тебе не бабочка на пояснице. Мне нравится чувствовать себя холстом, нравится, что такая картина только на мне. Все больше людей хотят чего-то особенного.

Буквально на днях вновь выслушивала восклицания, мол, всю спину в маркере испачкала: «И разве это всё? Это ведь просто мазня!» Одногруппники подшучивают и лишь некоторые ребята «в теме» высказывают почтение мастеру. Стиль этот уж очень молод, поэтому нас, носителей работ, и мастеров можно отнести к просветителям. Общество еще не отошло от понятия тюремной татуировки, поэтому порой приходится сталкиваться с дискриминацией. Думаю, что это довольно скоро изменится и арт-брют займет лидирующие позиции в тату индустрии.»

«Вся моя сознательная жизнь всегда была связана с творчеством, в особенности с рисованием, так что в свободное от учебы время пытаюсь реализовывать себя как художника.
Говоря об искусстве и творчестве, нельзя не отметить, что у человека развивается эстетическое мировоззрение (у каждого оно сугубо индивидуальное, конечно, но это не столь важно), свои взгляды на красоту и прекрасное. Важную роль так же играет и визуальное восприятие. Все эти факторы влияют на наше общее восприятие, так сказать, всего, в том числе и татуировок.

В наше время, культура татуировок стала носить в себе эстетический характер, и это круто! Ведь буквально лет 5 -10 назад татуировки считались чем-то бунтарским, фриковым. Какого бы размера она не была и на каком месте не была бы сделана, ты автоматически становился центром внимания, а также попадал под огромное множество стереотипов, вроде «татуировки - только для зеков», «ты никогда не сможешь найти работу», «в старости будешь жалеть» и огромная куча тому подобного, которая всем нам хорошо знакома. Конечно, для каждого культура татуировки носит свое значение, но для меня, в первую очередь, татуировка стала эстетическим аспектом, который как бы дополняет человека, уравновешивает его внутренний и внешний мир, связывает их, помогает выразить визуально то, что не было сказано вслух, украшает тело, насколько бы банально это ни прозвучало.

Не сказать, что я большой тату-коллекционер - татуировка у меня всего одна, но планы на дальнейшее развитие есть, хоть я и не собираюсь основательно забиваться на самом деле. Вообще планы сделать татуху у меня были еще лет с 15, хотя сама реализация получилась достаточно спонтанной. Но идея того, что это должно быть, не заставила себя долго ждать: я просто позволила всем своим мыслям и переживаниям приобрести некую визуальную форму - и в итоге я имею то, что имею, и думаю, что более идеального решения в моем случае быть просто не могло.

Поскольку к тату я отношусь как к средству дополнения внешнего вида человека, выражения его мыслей, идей и чувств, я все же больше предпочитаю индивидуальные эскизы, в разработке которых ты непосредственно участвуешь сам, а не берешь уже готовый. Нет, я ни в коем случае не имею ничего против готовых эскизов - у крутых мастеров они бывают просто великолепны! Чего греха таить, сама иногда заглядываюсь и не исключаю, что вполне себе возьму и сделаю. Просто мои татуировки - часть меня, моей природы, мыслей и идей - это все находит воплощение в конкретных образах.

Трудно сказать почему выбор пал конкретно на авангардную татуировку. Отчасти из-за чисто эстетических соображений, отчасти оперируя тем, что она явно отличается от всего того, что мы привыкли видеть в традиционном стиле. Особенно, если говорить об индивидуальности и собственных мыслях, воплощенных в конкретные образы, хочется найти что-то совершенно отличное от других.

Если говорить об авангарде в тату, то на данный момент это является чем-то неординарным, экспериментом. Но тату сама по себе была экспериментом лет 10 -15 назад, а сейчас стала вполне обыденной вещью. Люди больше не смотрят на тебя косо, если на твоем теле есть рисунки. Авангардная татуировка имеет огромный потенциал в своем художественном плане, так что ей нужно немного времени, и она вполне станет полноценным направлением со свой аудиторией.»

«В тату культуре я нахожусь 4 года. Для меня это просто хобби, заполнение пустоты, как, скажем, кто-то коллекционирует монеты или строит модели самолётов. Не нужно здесь искать какую-то философию. К выбору татуировок, которые мне придётся носить, я практически никак не подходил. Это просто общение, мне оно нравится. Я взаимодействую с максимальным количеством творческих и простых людей, потому что это и есть искусство. Эстетика далеко не всегда важна или права, в большинстве случаев это снобизм, хотя конечно это дело вкуса... что касаемо авангарда в татуировке, то он актуален в наше время. Важна скорее функция и форма, чем визуальная составляющая.

Не знаю, как можно описать или охарактеризовать мои татуировки. Приравниваю ли я себя к искусству? Безусловно. В разуме у всех людей не должно быть границ или барьеров, если они это поймут. Все мы искусство, как и весь мир. А тату индустрия... я больше не признаю её, хотя и всему есть место быть. От одного слова «индустрия» выворачивает наизнанку. Зачем к чему-то относиться так серьёзно? Мы просто дети в повзрослевших телах.

Возможно, общество и готово воспринимать нетрадиционный формат творчества, но лишь малая его часть. Не смотрите в будущее, не гадайте, довольствуйтесь и живите настоящим. Enjoy today.»

«Я люблю татуировки за их терапевтический эффект. То, что я ношу на себе, я бы описала как «цветы встречают жидкий азот». В основном я стремлюсь к символическим изображениям тех или иных понятий, а также к татуировкам, воспроизводящим мистический реализм.

Почему именно такая стилистика? Рамки классической татуировки меняются с течением времени, согласуясь с актуальным миром. В данный момент времени авангардная татуировка является абсолютно классической.
Для меня татуировка принадлежит миру визуально-вымышленного, ментально-реального. Авангард - это каста жрецов.

Если говорить об обществе, то наверное возникновение резонанса в адрес авангардной татуировки маложелательно для социума в целом. Именно поэтому, конечно, исторически традиционные татуировки вызывают большую степень приятия. Но какой бы ни была татуировка, это инструмент визуализации невидимого.»

Наши вкусы очень специфичны, неправда ли? Но это еще далеко не все. Мы подготовили комплимент от шеф-повара и он вас несомненно удивит. Внутри следующего блюда весьма интересная начинка: определить то, из чего она сделана, вам не удастся даже с десятой попытки. К слову, точно ее описать не сможет даже сам мастер. Ведь каждый новый его рецепт - это откровение не только для томящегося от голода зрителя, но и для него самого.

«Основными фокусными направлениями моей творческой деятельности являются создание определенного спектра визуальных работ, объединенных цельной «рабочей» философией. Одним из технических методов реализации задуманного является исполнение татуировок в авторском стиле. Объективную жанровую характеристику своих работ я, к сожалению, дать не могу. Тем не менее, не вдаваясь в подробности, моя манера исполнения подходит под абстрактный термин «авторская графика».

Стилистические определения в данном случае - все-таки прерогатива зрителя, а не исполнителя. Если говорить об этапах развития и промежуточных результатах моей деятельности в аспекте татуировки, основными источниками вдохновения и творческой «поддержки» для меня являются представители Парижской школы: Модильяни, Сутин и Шагал. Не смотря на то, что творческое наследие вышеуказанных артистов имеет мало визуальных совпадений между собой, на мой вкус, методология их работы является применимой до сих пор. Не менее мощное влияние на мое восприятие процесса творчества оказали такие персоналии как Бэкон, Беллмер, Шиле, Магритт и Шемякин. От всех этих мастеров я взял не столько технику исполнения или характерные особенности авторского изображения, я крайне скептически отношусь к такого рода заимствованиями, сколько подход к работе, отношение к ее результатам и механизмы воздействия изображаемого на зрителя.

Первый момент — работа на грани между абстракцией и конкретикой. Не смотря на то, что данная формула была гениально раскрыта Хансом Беллмером, мой подход все-таки немного отличен. Эскизы создаваемых мной татуировок формируются методом полуавтоматического письма в бессознательном порыве с определенными включениями осознанного контроля. На моей практике, чем выше процент бессознательного, тем более «честным» и «оригинальным» получается финальное изображение. Зачастую я рассматриваю изображаемое как паттерн, определенный узор с конкретными частными правилами. В этом случае вопрос академической логики построения портрета или фигуры уходит на второй план, уступая место естественным движениям и органичным, лично для меня, методам композиционного построения.

Второй особенностью является фактически полное отсутствие у меня прямого видения конечного «продукта». Творческое планирование, безусловно, гарантирует определенные результаты, но лично мне оно сугубо мешает. Не имея знаний о том, каким будет финальное изображение, процесс работы превращается из традиционного схематического построение и стилизации в уникальное действие, которые доставляет сатисфакцию, но, что более важно, позволяет идти вперед без оглядки на насаждаемые художественные правила. Каждый достойный результат является своего рода откровением не только для зрителя, но и для меня. Данный подход, требующий огромного уровня доверия со стороны клиента, фактически полностью отсутствует в классических видах изображения и, естественно, абсолютно неконструктивен на ниве коммерческих или декоративных татуировок, где заказчик платит не за идейное наполнение и авторскую специфику, а за прямой визуальный эффект и характерную стилизацию.

Третьим аспектом моей деятельности являются максимально свободные от контекста образы. Говоря простым языком, изображая те или иные эмоции или даже сюжетность, я стараюсь максимально далеко уходить от прямых смысловых нагрузок. Казалось бы, данный нюанс идет вразрез с концепцией татуировки в принципе, традиционно призванной не скрывать, а демонстрировать. На мой вкус, познать в нужной мере интеллектуальную и моральную составляющую человека за короткий момент сотрудничества при работе над эскизом невозможно. Информация, доставшаяся мастеру от клиента, уже искажена методом и возможностями вербализации, анализ полученных данных также зависит от уровня сознания исполнителя. В итоге от реального отображения «чаяний» клиента остается лишь призрак, облаченный в базовую стилизацию, привычные глазу символы.

Мое сотрудничество с заказчиком имеет совсем другой алгоритм, я основываю изображение на личном восприятии самой личности человека, на его, возможно крайне отвлеченных от моих, интересах и эстетических воззрениях, далее я высказываю свое отношение к предоставленной мне информации в визуальной форме. Возвращаясь к отсутствию прямого контекста — данный механизм гарантирует артисту свободу самовыражения, а реципиенту дает широкое поле для идейных маневров. Проще говоря, для человека свойственны и неизбежны физические и ментальные изменения, татуировка с прямым, незыблемым смыслом не имеет возможности к идейной «трансформации». Случаи, когда изображение уже давно не коррелирует с носителем, становясь бельмом на глазу, являются вопиюще распространенной проблемой. Свободный контекст позволяет рисунку «меняться» вместе с человеком, подстраиваясь под его моральное состояние, не препятствуя персональному развитию.

Следующим аспектом моей работы является регулярное пренебрежение декоративной привлекательностью изображаемого в угоду искренности формулирования идеи. Данный пункт, идущий вразрез с традиционным подходом в рамках индустрии, обусловлен следующим: каждый эскиз для татуировки является моей личной реакцией на человека и предоставленные им данные, данная реакция не всегда красива в общепринятом смысле, как и не всегда «красивы» персонажи, изображаемые Фрэнсисом Бэконом.

Под красотой здесь подразумевается привычная привлекательность образа или структуры, не требующая особой интеллектуальной подготовки, созданная для визуальной сатисфакции, а не ментального напряжения. Не отрицая важности эстетического удовлетворения от просмотра тех или иных работ, на мой вкус, гораздо важнее максимально корректно сформулировать чувства и философский базис, поддерживающий их, чем пытаться восхитить зрителя удовлетворяющим его форматом или образом.

Возвращаясь к Бэкону, я напрямую позаимствовал один из прикладных методов мастера — изображение, воспроизведенное на любом медиуме, в идеале, должно являться алгоритмом, запускающим в зрителе собственные эмоциональные и интеллектуальные механизмы. Лично для меня такой диалог между «объектом искусства» и наблюдателем - самый конструктивный.

Традиционный подход работает, конечно же, иначе - изображение пытается вызвать в зрителе вполне конкретный, заложенный изначально, набор откликов, с целью продемонстрировать суть произведения, зачастую диктуя конкретное отношение или ставя жесткие рамки восприятия. Суммируя, в первом случае происходит невербальный диалог с долгоиграющими последствиями, во втором, тиранический монолог, не оставляющий после себя почти никаких дополнительных коннотаций.»

«Как и на всякое новое искусство, первая реакция на творчество Саши – смущение и удивление. Далее идет осознание, а за ним восторг. Выражает ли этот стиль какие-то бессознательные интенции психики автора или же это осознанные методики искушенного художника? А может и то, и другое вместе? Сама форма, несомненно, мощная!»

К творчеству Саши Эфроса невозможно остаться равнодушным. То, как тщательно отбираются ингредиенты для каждого блюда и насколько внимательно автор относится к рецептуре, по праву можно назвать венцом авангардной татуировки. Вполне возможно, что ни в одном ресторане вы не найдете такого тонкого подхода к составлению меню, и каждый раз вы будто открываете для себя полноценную книгу уникальных рецептов, в которой каждое творение - это именно то, что вы хотели отведать всегда.

Отдельного внимания заслуживают герои, которые вполне могут считать себя постоянными дегустаторами новых творений Саши. Они давно для себя решили: для того, чтобы стать частью новых гастрономических открытий, вовсе не обязательно проходить сквозь двери бесчисленных ресторанов. Гораздо важнее чувствовать себя частью чего-то большего, что с годами раз и навсегда приобретает собственный вкус.

«Мое первичное знакомство с искусством как таковым началось в нежном возрасте с посещения Эрмитажа. Мне было лет 6 и самое большое впечатление на меня, ожидаемо, произвели рыцарский и египетский залы. Далее последовали планомерные походы в театры, филармонии и конечно периодические вылазки на временные выставки. Следующим событием, возбудившим мой интерес к искусству, было посещение авангардного вернисажа в Конногвардейском Манеже близ Исаакиевского собора. Это мероприятия отчетливо отпечаталось в моей памяти, потому как не имело прошлых аналогов. Формы, линии, сочетания цветов, идеи, выраженные на холсте и, конечно, уход от классических изобразительных канонов живописи полностью изменили мое восприятие мира.

В обычной жизни, в прогулке по улицам, в зданиях, людях, дорогах уже не было привычного. Моя реальность заселилась новыми образами, которые впоследствии, выработав свой изобразительный метод, я перенес на листы блокнотов, холсты и другие всевозможные поверхности. Постоянное изучение визуального наследия прошлых эпох и естественное любопытство раскрыло для двери в обширный и изменчивый мир творческого эксперимента.

Уже в сознательном возрасте, на моем жизненном пути появился человек, которого, без преувеличения, я считаю своим другом, цензором и по совместительству ментором. Речь, естественно, идет об Александре. В первую очередь, на момент знакомства, меня поразило восприятие и мироощущение этого человека, символизм его творчества и непрерывное развитие. Сейчас, в общем-то как и тогда, я решительно убежден в исключительном авторском отпечатке Сашиных работ.

Спустя время, когда наше знакомство прошло пубертатный период и развилось зрелую, крепкую дружбу, у него уже успел сформироваться собственный стиль в рамках татуировки. Его реализация, а также практические жертвы художника для достижения цели, в моем представлении, заслуживают гигантского уважения - Александр отказался от бытовых сфер заработка, полностью посвятив себя изучению истории явления, техническим и эстетическим аспектам работы. Новый медиум - человеческая кожа - диктовал свои, крайне специфичные законы, и требовал полного погружения в процесс.

Не без бахвальства, признаюсь, что я был одним из первых, кто начал делать татуировки у Александра в самом начале его творческого пути. Первые дизайны были позаимствованы у избранных, и любимых мной представителей школ абстрактной и сюрреалистической живописи. В дальнейшем к ним добавились авторские эскизы, созданные по моей просьбе. Лично я, сделав свой выбор уже давно, работаю в данном аспекте исключительно с Сашей - в общей сложности у меня 15 татуировок, и по ним отлично прослеживается творческий прогресс и рост технического мастерства артиста. И я, не сомневаясь, скажу, что это далеко не конец пути, а только начальная точка - ведь предела совершенству нет, а идеал является движущей силой, недостижимым плодом.

Если говорить о развитии авангарда в татуировке, то это вполне понятное явление, и работает оно по аналогии с известными событиями искусства прошлых эпох и современности - общество ожидаемо боится «нового», так как актуальные явления рушат стабильность привычного уклада, отторжение же произрастает исключительно из данной фобии. Только когда, с течением времени, в разные культурные пласты придет осознание, работы современных авангардистов будут приняты в «пантеон» и признание заслуг не заставит себя долго ждать.»

«Меня зовут Сергей Березкин, я занимаюсь фотографированием и изучением дисциплины с точки зрения визуального искусства. Что касается татуировок, на данный момент для меня это способ закрепить пройденные жизненные этапы, зафиксировать то или иное состояние в рисунке. Относительно работ Александра - именно с их помощью мне удалось достичь желаемого эффекта «закрепления» момента, а также с иной точки зрения взглянуть на мои более ранние татуировки, вдохнуть в них вторую жизнь. Изначально, меня заинтересовала стилистика его авторских работ, впоследствии, после продуктивного сотрудничества, у меня не осталось сомнений в том, что Саша, как художник, пропускает все через себя, что делает его работы сугубо индивидуальными. Не обесценивая труд других мастеров, хотел бы отметить, что если мы говорим об авангардном направление в татуировке, то вот он, тот самый авангард. Потому что я, как творческий партнер, фактически нахожусь в процессе создания работы от А до Я и вижу в таком методе работы правду и смысл.

Жанровые ярлыки можно вешать несчетное количество раз, но нужно четко разграничивать и понимать происходящее - необычный рисунок, где-то взятый и предложенный как эскиз, останется необычным рисунком. А если говорить про персональный, выработанный стиль, в котором ты остаешься верным себе как артист и продолжаешь развиваться, это можно обозначить уже конкретным словом и никак не абстрактным ярлыком.

Разговоры и систематизация, зачастую, превалируют над смыслом - чем больше людей и мнений, тем больше разговоров, часто пустых. Современная татуировка не стоит на месте, как и все в этом мире. Направлений все больше, профессионализм растет, потребности клиентов тоже видоизменяются. Но, если относиться к татуировке как к форме искусства, что определенно делать стоит, хотелось бы, чтобы как исполнители, так и клиенты были сознательными.

Чтобы люди без страха расширяли свой кругозор, четко понимали, что и зачем им нужно. Чтобы молодые художники не боялись продемонстрировать непривычный или нестандартный подход. Возможно, это даст рост совершенно новой ветви на древе тату индустрии и поможет развиваться визуальной отечественной культуре в целом.»

Безусловно, авангардная татуировка обладает громким голосом. Но она не говорит о том, что пора забыть об основных правилах приготовления - это переосмысление старых рецептов, нестандартная интерпретация полюбившихся блюд, которым иногда просто нужно придать новую форму и уникальную палитру вкуса. И все те, кто выбрал для себя авангардный набор ингредиентов вместо стандартной потребительской корзины, просто не привыкли употреблять в пищу полуфабрикат. Авангардная кухня - это бесконечное поле экспериментов, из которых вполне может сложиться полноценное национальное блюдо.

«Авангардное искусство, и татуировка в том числе, является уже вполне стандартной ступенью развития культуры в общем. История данного движения крайне насыщена как персонажами, так и событиями, многие из которых происходили на территории нашей страны. Я не могу сказать, что согласен со всеми философскими тезисами, сформулированными выдающимися представителями авангарда. Тем не менее, некоторые из творческих и идейных алгоритмов я применил относительно своего пласта работы. Как я озвучивал ранее, мне крайне близки отдельные представители французской, немецкой и австрийской школ экспрессионизма и модернизма. Время, в которое данные художники существовали и работали, было поистине переломным, так как свое эстетическое видение нужно было доказывать не одним годом планомерной работы и фактическими, бытовыми лишениями - последствиями авторского выбора.

Авангардное искусство - это прежде всего эксперимент, который затрагивает как форму, так и, в гораздо большей степени, содержание творчества. Каждые последующие исследования, безусловно, используют наследие прошлого, при этом трансформируя и переосмысливая его под влиянием авторской позиции. Данные аспекты не могли в определенный период не распространиться на индустрию татуировки, так как она, как и многие методы визуализации предыдущих эпох, начала испытывать моральное старение. Изменения, на мой взгляд, происходили вполне закономерным образом: сначала начала мутировать форма, за ней подтянулось и содержание. В желании уйти от «традиционности» не всегда, но зачастую первичным метаморфозам подвергается внешний вид, за которыми следует формирование нового «творческого языка». Создание начинается с «букв» и «слогов» и только потом составляется во фразу — проще говоря, многие современные жанры татуировки обязаны почти бессознательным, сугубо визуальным экспериментам прошлого, которые впоследствии обросли «рабочей философией». Необходимо отметить, что большой ряд артистов так и остановился на визуальной составляющей - внешнем отличии, идущим вразрез с правилами индустрии и социальной регламентацией. На мой взгляд, такого подхода в нынешнее время не достаточно для формирования «своего языка».

Авангардную татуировку лично я неразрывно связываю с конкретной авторской позицией, с уникальным подходом, который может быть реализован разными визуальными методами. Тем не менее, именно наличие собственного мнения, персонального подхода, и успешная их формулировка в моем представлении обращает на себя самое пристальное внимание. Если разбирать выдающихся современников, представителей авангарда - Fuzi, Peter Aurisch, David Schiesser, Lee Stewart, Stephane Devidal, Романа Мельникова - становится абсолютно очевидно, что создание «новых форм» изображения не является конечной точкой их деятельности. Среди вышеуказанных персоналий присутствуют художники, исполняющие сложнейшие визуальные элементы, использующие широкую палитру технических приемов. При этом некоторые представители «движения» пропогандируют нарочитый примитивизм, не требующий углубленных ремесленнических навыков. Каждый из этих людей представляет потрясающую ценность не по причинам техники работы, а из-за внутренних механимов и мотивации к ней. Данные артисты исповедуют свою собственную философию, выработанную личным опытом, и все их эксперименты строятся на эволюционирующем творческом базисе. Именно поэтому интерес к их творчеству не угасает, и оно, вполне вероятно, переживет не один десяток поколений.

Визуальные приемы, будь то авангардистский или академический подход, на мой взгляд должны работать под руководством идеи, позиции, персонального устава. Только тогда «продукт» творчества развивается со временем и превращается в классический пример определенного исторического периода. Без «содержания», без идейного «скелета» любое творчество, при всем буйстве форм, крайне уязвимо и испытывает урон со стороны социальных, рыночных и общекультурных факторов.

«Мне кажется позиция «авангардной татуировки» на мировом художественном небосклоне крайне закономерной и предсказуемой. Во всех странах, в которых относительно решен социальный вопрос и присутствует пристойный уровень жизни, интерес к такого рода творчеству гораздо выше, чем в странах с нестабильной экономикой. Объясняется это крайне просто: искусство, в моем представлении, является венцом человеческого функционала. Создание его - далеко не обязательная для выживания опция. Это интеллектуальный изыск, явление, не имеющее прикладной функции, но работающее с психологическими и эмоциональными нюансами восприятия мира. В данном ключе становится очевидно, что только на тех территориях, где люди могут позволить себе проявлять здоровый интерес к разным формам творчества, новые идеи взращиваются и цветут.

Существуя в расшатанном или откровенно плохом экономическом, а следовательно и социальном, климате, люди не склонны к потреблению излишков, так как из базовые потребности не реализованы на нужном уровне. Разница между европейской, американской и российской сценами татуировки, в свете вышеуказанных факторов, становится вполне очевидной. Стандартный берлинец, уже не первый год сталкивающийся с авангардными проявлениями творчества, привык «употреблять их в пищу». Естественно, традиционные школы также присутствую в Европе и успешно держат лидирующие позиции, но, вместе с этим, авангард не испытывает жестких препятствий в развитии. Российские реалии немного отличаются: индустрия татуировки, в самом классическом смысле слова, начинала формироваться на нашей родине только в 90х годах прошлого века, примерно декада была потрачена на формулирование и применение стандартных принципов и механизмов работы. Следующее десятилетие упрочило позиции данного вида деятельности, воспитав целую плеяду «академических» артистов. И, по моим скромным подсчетам, менее 10 лет назад художники наконец-то обратились к современным, смелым формам и концепциям.

Ожидать быстрой публичной рефлексии и гигантского спроса на первых этапах пути не приходится. По моим наблюдением, в данный момент происходит общее изменение общественного мнения по отношению к самому акту нанесения перманентных изображений на тело. Тенденция идет в сторону популяризации и естественного принятия явления в разнообразных социальных пластах. Как только данный процесс завершится, а сам акт не будет вызывать массового отторжения, тогда и начнет набирать обороты точечный и искренний интерес к авторским, нетрадиционным жанрам.

На данный момент, авангардная татуировка в России держится на плечах принципиальных, идейных художников, при поддержке прогрессивных и потрясающе лояльных клиентов. Учитывая пристальный интерес к индустрии со стороны молодого поколения, можно с легкостью предположить, что через 20 лет, с неизбежным уходом «прошлых активов», индустрия татуировки в России примет конкретную, стабильную форму. В рамках данного явления, разными «членам» движения будут заняты узконаправленные ниши, работающие по своими законом с планомерной и предсказуемой эффективность. На мой взгляд, техническая конкуренция мастеров и маркетинговые возможности уйдут на второй план, уступив место философским баталиям и конструктивному диалогу между всеми членами «профессионального сообщества». Естественно, без определенного экономического роста данная модель может легко стать утопической, так как уровень жизни и качество социальных институтов в России через 20 лет я прогнозировать не берусь.»

Голод - это базовая потребность, которую жизненно необходимо удовлетворять. Но иногда именно это чувство обостряет восприятие как привычного, так и нового - тех деталей, которые ты ранее не замечал. Авангардная татуировка превращает стандартный прием пищи в особый ритуал: ты не просто пробуешь блюдо, ты знаешь о нем абсолютно все. Авангард - это открытая кухня, где диалог между посетителем и шеф-поваром разрастается до истории, которая никогда не будет завершенной. Она находит свое продолжение на коже, но границы её никогда заранее не определены. Это спонтанный, но тем не менее осознанный выбор в сторону нестандартной формы, за которой прячется тонкое видение мира и понимания вкуса. И все, что ни делается под эгидой авангарда, рискует получить звание высокой кухни во всей индустрии современной татуировки.